Мы с мужем обсуждали тесты ДНК несколько лет. Думали, что было бы забавно узнать, кем были наши предки и откуда родом наши семьи. Наконец, в прошлом году, муж подарил мне ДНК-тестирование на Новый год и Рождество. Ожидая результаты, я сгорала от любопытства.
Оба моих родителя белокурые, со светлой кожей и кристально голубыми глазами. Сестры очень на них похожи. А у меня густые, темные волосы и смуглая кожа. В подростковом возрасте я часто спрашивала маму, почему мои сестры такие бледные, а я — нет? Мама обычно отмахивалась, отвечая, что я унаследовала гены своего хорватского дедушки.
И вот, за 7 дней до праздников, я получила сообщение: результаты ДНК готовы. Я осторожно открыла файл и прокрутила его до самого конца. Так-так, во мне течёт по большей части кровь жителей Юго-Восточной Европы, а еще сицилийская. Но где же хорваты? Британцы? Всё по нулям.
В животе словно кто-то завязал узел. Тревога завибрировала в венах. Едва дыша, я пришла к выводу, что всё это ошибка. Мой отец – британец, дедушка – хорват! Я схватила телефон и позвонила папе. С трудом подбирая слова я рассказала ему о результатах теста.
Отец молчал. В конце концов он сказал, что в нашей семье нет сицилийцев. Меня начало подташнивать. Дрожащими пальцами я написала маме. Она не ответила. Ни вечером, ни на следующий день. Именно тогда я поняла, что мой папа – не настоящий отец.
Последние дни декабря я провела в пучине тревоги и депрессии. Мне было очень больно. Почему мама не ответила? Разговаривала ли она с моим настоящим отцом? Каждую секунду я ждала от неё ответа. В Рождество я сидела у ёлки, смотрела в окно и ждала чуда. Например, что мой родной отец придёт и постучит в дверь.
Увы, в дверь не постучали.
Спустя несколько дней моя мама трусливо попросила своего нынешнего мужа связаться с моим мужем. Так я узнала, что была последствием любовного романа. Мама сказала, что мой биологический отец умер 13 лет назад. И у меня есть четверо старших братьев и сестёр. Взбешенная годами обмана, я сказала, что больше никогда не хочу её видеть.
В январе я почувствовала себя такой одинокой, что решила начать поиски. Я связалась со своей старшей сестрой, и она дала мне фотографию папы и его родителей. Я выгляжу в точности как они. Теперь понятно откуда у меня такие волосы и смуглый цвет лица.
Да, быть плодом интрижки — это горькая пилюля, которую трудно проглотить. Теперь я постоянно чувствую себя грязной и испытываю отвращение к тому, как я появилась на этот свет. А мой сын… Что мне теперь ему сказать? Он ведь думает, что человек, который вырастил меня, — его дед.
Меня учили никогда не лгать, и вот моя собственная мать – моя плоть и кровь – создательница самой большой лжи в нашей семейной истории. Как можно было так предать своего ребенка? Да, она всегда относилась ко мне иначе. Теперь её поведение по отношению ко мне имеет смысл. Я была ежедневным напоминанием о её романе. Глядя на меня, она чувствовала стыд и вину.
Боже, как я грущу! О потерянном времени, о своём отце, которого никогда не увижу. О своих братьях и сестрах, которых не знаю. О бабушке и дедушке по отцовской линии, с которыми никогда не смогу встретиться. Я грущу о себе самой, 35-летней, не знающей половину себя.
Это уникальное чувство, которое многие поймут и не поймут.
Иветта Мистакас
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
