«Да, у моей дочки 2 мамы»: интервью с лесби-мамой

У 2-летней Лины две мамы — Лена и Маша. Как в однополой семье появился ребенок? Планируют ли она второго? Читайте в нашем интервью.

Маша, когда ты поняла, что тебя больше волнуют девочки, а не мальчики?

Я никогда этого не понимала конкретно. Не было такого, что как обухом по голове. Просто с детского садика мне нравились только девочки, позже я всегда смотрела на симпатичных женщин, проявляла к ним интерес. Именно отождествлять себя с лесбиянкой я начала лет в 13. Тогда уже произошло половое созревание, и я как раз познакомилась с панками, они-то и рассказали мне, что это норма. Сейчас в эпоху интернета можно что угодно прочитать, а тогда я думала, что одна такая неправильная, у меня все не так.

Как твои родители отнеслись?

К моей ориентации мама отнеслась категорически. Она не принимает, не знает, как с этим справиться до сих пор, хотя прошло уже больше 10 лет. Она вообще не интересуется моей жизнью. Лишила меня полностью наследства. Первое время еще звонила, писала, даже приезжала как-то посмотреть на внучку, но это была разовая акция.

Как вы познакомились с Леной?

Это случилось в январе 2016 года. У нас достаточно тривиальная история знакомства – по интернету. Было приложение, наподобие Tinder, непосредственно для людей нетрадиционной ориентации. Мы там списались, начали общаться и закрутилось-завертелось. Через полгода мы встретились, и практически не расставались.

Решение завести ребенка было обоюдным?

Нет, это было мое собственное решение. Я зачала ребенка, когда с Леной отношений еще не было, а жить мы начали вместе, когда я была глубоко беременна.

В 24 года ты решилась родить ребенка одна. Не было боязно?

У меня есть пунктик по поводу знаков Зодиака. Я всегда хотела, чтобы мой ребенок был, как и я, Обезьяной. Поэтому в 24 и родила, иначе потом бы пришлось ждать до 36. Решилась я спокойно, потому что знала, справлюсь. Если бы я вдруг осталась одна, то приехала бы моя мама, пришлось бы ее терпеть: я бы работала, а она бы следила за ребенком. Все решаемо.

А Лена как отнеслась к ребенку?

Изначально Лена была фиктивно замужем за гомосексуалистом и планировала детей отдельно. А потом, когда мы стали парой, и она увидела первое УЗИ дочки, то очень быстро ее приняла и полюбила.

Беременность наступила с помощью ЭКО?

До зачатия в трех клиниках мне ставили диагноз «Бесплодие», поэтому изначально я шла делать ЭКО. Но в клинике мне сказали: «Зачем вам ЭКО? Вы здоровая полностью». И предложили искусственную инсеминацию со спермой донора. Беременность наступила с первого раза.

Как ты выбирала донора? Что было важным для тебя?

Донора я выбирала из 10 предложенных человек по критериям: насколько прямой нос, высокий лоб и прочее. Национальность мне была не особо важна, естественно, я бы не выбрала узбека или киргиза, но варианты армянин и цыган я рассматривала. В итоге выбрала ту анкету, которая подходила мне больше всего по личным ощущениям.

Во сколько тебе обошлась инсеминация?

Около 50 тысяч рублей, если учитывать все анализы, сперму донора и саму процедуру.

Во время беременности постоянно нужна поддержка + в ЖК и роддоме просят заполнить кучу анкет с пометкой «Муж». Как вы выходили из положения? Ходили вместе?

В ЖК я числилась как мама-одиночка. Лена была прописана в карте как второй телефон для экстренной связи. Ходили мы вместе, но не было такого, что на УЗИ радовались и смотрели, держась за руки. Нет. Мы приезжали, Лена оставалась за дверью, а я заходила в кабинет одна. Соответственно, вопросов к нам не возникало. Мы вообще нигде не афишируем и не рассказываем, о том, что мы — однополая семья.

Даже коллеги на работе и друзья не знают?

Я придерживаюсь правила, что на работе обсуждать свою личную жизнь априори как-то ненормально. Неважно какие у тебя отношения: гетеронормативные или гомосексуальные. Зачем кому-то знать, что я делаю во вне работы? С кем сплю? Куда хожу? Где провожу субботу? Это мое личное. И вопросов никаких не возникало. А когда меня начали спрашивать про ребенка, я говорила, что родила и все. Никаких подробностей.

Правильно ли я понимаю, что Лина вас обеих называет «мама»? Не возникало ли у нее еще вопросов по этом поводу?

Да, дочка нас обеих называет мамой. Она в равной степени понимает, что и я ее мама, и Лена ее мама. Думаю, она еще слишком маленькая для каких-то вопросов.

Как и когда вы планируете рассказать ей о вашей необычной семье?

Слушайте, для меня наша семья настолько же обычная, как и для всех остальных людей. В моей картине мира не существует понятия, что вот у кого-то семья нормальная, а у кого-то – ненормальная. По моему мнению, семья абсолютно обычная, как у двух мам, как у мамы и папы, как у двух пап. Также бывают матери-одиночки, отцы-одиночки. Это просто разные вариации семей. Но кто сказал, что они необычные? Я считаю этот вопрос совсем некорректным.

Но в нашем государстве данный вариант семьи считается отклонением от нормы…

Поэтому мы ничего не афишируем. Нигде не ходим с флагами, не бегаем, не орем: «Мы – лесбиянки, посмотрите на нас!», потому что это ни к чему и ставит под угрозу нашу безопасность.

По моему мнению, человек должен оцениваться исключительно по человеческим качествам, как он себя ведет в обществе. И мы прекрасно понимаем, что в гетеро парах мужчина часто изменяет своей женщине, и это почему-то не осуждается. Хотя по сути, это тоже отклонение от нормы.

Каким ты видишь ваше будущее?

Очень сложный для меня вопрос. Я понимаю, что мне всю жизнь придется скрываться в этой стране. Я не верю, что в России мы когда-нибудь придем к толерантному отношению к таким парам, как наша. Для меня очень больно, что мы в этом плане отстаем от других стран на много лет.

Мне очень сложно думать, как объяснить ребенку, что у него семья нормальная, когда везде транслируется, что лесбиянки — это неадекватные больные люди, которых надо лечить.  Почему, например, у нее 2 мамы, а бывает и по-другому. Пока я одна с этим борюсь, это очень тяжело.

Я удивляюсь тем семьям, которые имея ребенка, рассказывают в открытую о себе. Это нужно иметь огромную силу, чтобы противостоять обществу. У меня нет такой силы, и из-за эмоциональности у меня не хватает ресурсов, чтобы бороться. По мне, безопаснее, пока прятаться. Хотя до рождения ребенка у меня не было такого страха. Пока не родилась дочка, я всегда говорила: «Сама виновата, сама не досмотрела, не доглядела». Это моя ахиллесова пята.

После выхода интервью будут те, кто мысленно кинет в тебя камень. Ты готова к этому?

Никто из вас не застрахован. Откуда в вас 100% уверенность, что ваш ребенок никогда не станет лесбиянкой? А что потом? Родился ребенок, пока он маленький, вы знать не будете, кого он станет любить. А потом вырастет и придет: «Мам, я полюбила ее». Вы что, отдадите его в психиатрическую лечебницу? Или что вы сделаете в этом случае? Думайте всегда о том, как это может вас коснуться.

Конечно, можно бороться, но это бред. Невозможно выбить из ребенка ориентацию, если это не результат травмы, а природная сущность. Думаете, я села такая с листочком бумаги, написала плюсы минусы гомосексуальных и гетеросексуальных связей, а потом решила, что мне будет комфортнее вот здесь? Такого не было. Значит, я никакого отношения к своей ориентации не имею. Это было с самого рождения.

Ваш брак с Леной не зарегистрирован…

Если когда-нибудь мы решимся на это, то поедем в Данию или Португалию, там есть достаточно большое количество официальных агентств, которые этим занимаются.

Не могу не задать этот вопрос. Планируете ли вы совместного ребенка?

Мы хотим второго ребенка. Его тоже буду рожать я, если мы когда-нибудь решимся на это в России.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «На завтрак смузи из льна»: вегетарианка о том, чем кормит сына