Сидя в пустой приемной, я начала впадать в истерику. Я была там, чтобы оформить смерть моего любимого мужчины и отца нашего ребенка, но меня никто не слушал.
Вместо этого они говорили мне, что не знают, кто я и почему я здесь. А теперь представьте себе, что мой мир только что рухнул, боль от потери, а тут этот бюрократический кошмар и ощущение, будто я — бесполезное дополнение к жизни моего гражданского мужа.
Это случилось со мной — и это может случиться с вами, если вы не поставили штамп в паспорте.
Когда Паоло внезапно умер в июле 2017 года в возрасте 39 лет, я была опустошена. Мы прожили вместе восемь лет, родили сына и планировали второго ребенка. Юридически наши отношения не были оформлены, но я всегда считала, что мы вроде как женаты. Однако, когда Паоло умер, у меня не оказалось вообще никаких прав.
По статистике, сожительствующие пары – самый быстрорастущий тип семьи в мире. Более 3,4 миллиона пар живут вместе, не будучи официально женатыми. Только 26% из них составили завещания.
Это меня пугает. Сколько из этих пар понимают, что, если один из партнеров умрет, другой не будет автоматически наследовать его имущество?
Никто не любит думать о смерти и катастрофе — но небо может обрушиться в любой момент.
Мы с Паоло познакомились в 2009 году в Лондоне. Высокий, смуглый и красивый, с сильным итальянским акцентом, он был душой компании — в отличие от меня. Но, как говорится, противоположности притягиваются. Он был заботливым, веселым и щедрым.
На следующий год он сделал мне предложение, а потом мы вместе купили дом. В 2016 году появился наш сын Коннор. Паоло был самым любящим и заботливым отцом. Иногда он засыпал с Коннором на руках, а я смотрела на них, и мое сердце таяло от счастья.
Мы собирались пожениться, но у нас постоянно были другие заботы: карьера, дом, сын. Я никогда не была той девушкой, которая мечтает о большой свадьбе, и я не думала, что надо срочно бежать под венец. Может, после рождения второго ребенка?
К лету 2017 года, когда Коннору было 1,5 года, а мне 42, мы начали продавать наш дом, чтобы переехать поближе к семье в другой район. Паоло уже устроился на новую работу, и будни проводил там, возвращаясь домой в пятницу.
Когда однажды в выходные он сказал, что очень устал, я просто подумала, что он подхватил вирус и переработал. Во вторник он позвонил и сказал, что заболел и сильно кашляет. Я велел ему хорошенько отдохнуть.
На следующий день мне показалось странным, что он не отвечает на мои сообщения. Когда он не позвонил мне в обед — а он делал это каждый день с тех пор, как мы встретились, — я позвонила ему на работу, и мне сказали, что он не пришел.
В отчаянии я обзвонила местные больницы и хозяйку квартиры, умоляя проверить его. Паоло каждое утро вскакивал с постели, и я не помню, чтобы он когда-нибудь брал выходной. Его бабушка дожила до 104 лет, и мы шутили, что у него будет 40 лет свободной жизни, потому что я точно умру первой.
Но в тот вечер я увидела полицейскую машину около нашего дома — и все замедлилось. Я смотрела, как женщина-полицейский вышла из машины и направилась ко мне. Я повторяла: «Нет, нет, нет, нет», снова и снова.
Паоло нашли мертвым в своей спальне. Официальной причиной смерти была пневмония. Я была в шоке, но для меня мучения только начинались.
Когда я попыталась зарегистрировать смерть Паоло, мне сказали, что я — не его родственник; и поскольку он умер по другому адресу, я вообще не имею значения. Затем я должна была сообщить всем о его смерти, закрыть его банковские счета и кредитные карты, попытаться перевести сбережения на мои счета.
Каждый звонок был тяжелым испытанием. Когда ты скорбишь, вся твоя энергия уходит на то, чтобы просто взять трубку. Когда тебе говорят: «Извините, я не могу с вами разговаривать, потому что вы не его жена…», — это как пощечина.
Поскольку мы не были женаты, я не имела права на его последнюю зарплату.
Глупо, но мы не писали завещаний — хотя и говорили об этом. Вместо этого мне пришлось потратить месяцы и тысячи долларов на адвокатов, чтобы разобраться с нашим имуществом. К счастью, оно хотя бы было оформлено на нас двоих, иначе я бы вообще ничего не получила.
Нелепо, но, если бы я была его бывшей женой, у меня было бы больше прав.
Джилл Лавери
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Роды «разбудили» в женщине смертельную болезнь