Подростковая беременность – табу и объект жарких дискуссий, подпитываемых ТВ-шоу. По данным центров статистики, в 2018 году девочки-подростки родили более 9 000 детей. Одна из таких мам — Кристина, которая забеременела в 15 лет.
«Я кричала, что хочу, чтобы меня убили»
— Все началось семь лет назад. Помню, что произошло, но больше всего я помню эмоции.
В 12 лет Кристина узнала, что болеет. «Проблемы с дыханием, частые обмороки. Оказалось, что кости моей грудины растут как бы «внутрь»», — вспоминает она. Врачи рекомендовали реабилитацию, но состояние девочки ухудшалось. В конце концов она попала в больницу в крупном городе и оказалось, что первый диагноз был неверным. Ребенку нужна срочная операция.
— Мне было тринадцать лет, когда родители подписывали документы, что не засудят больницу, если я умру на операционном столе. Операция, которая должна была продолжаться сорок минут, длилась четыре часа. Однако самым сложным оказалось восстановление. Мне давали морфий, но металлические пластины, размещенные в моем теле, давили так, что я не могла дышать. Я спала по два-три часа в сутки. Я кричала, что хочу, чтобы меня убили.
На восстановление потребовалось полгода, но позже ей часто приходилось снова возвращаться в больницу. Именно там она полюбила чтение книг. Чем толще книга, тем лучше.
— Я начала бояться школы, а еще меня тошнило. Никто не принимал во внимание булимию или ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство — ред.). Я снова попала в больницу. Снова операция. Потом я попросила индивидуальные занятия, но мне отказали. Я была интровертом, смотрела аниме, носила очки, считала себя ботаничкой. У меня всегда можно было списать домашнюю работу.
Первый мальчик
Кристина вспоминает, что в средней школе она была в таком душевном состоянии, что любого, кто был с ней добр, она пускала в свою жизнь. Не задавая себе вопросов: «Неужели я его люблю?». Ей просто очень хотелось близости и внимания. Так начались первые отношения с одноклассниками. Примерно в то же время родители Кристины расстались. Это был очень бурный развод, дома каждый день ссоры и крики. Тогда в ее жизни появились вечеринки и вредные привычки.
— Мне казалось, что это «круто», это бегство от реальности. Теперь я вижу, что мне было просто очень грустно. Периодически я резала себе бедра или живот, чтобы только облегчить душевную боль. А хуже всего было то, что мои родители знали об этом. Потому что раны начали гнить, у меня до сих пор ужасные шрамы, но единственное, что я услышала от них: «Не делай так больше, иначе будет некрасиво».
Так Кристина все больше времени начала проводить со своим парнем. Не чувствовала к нему любви, но, по крайней мере, он был рядом. Появился секс. Она знала о контрацепции и о том, что может забеременеть, однако это не остановило подростков от регулярных занятий сексом в течение почти года без предохранения.
— Я чувствовала себя трупом, у меня не было чувств, самоуважения. Он со мной делал то, что хотел. Мы оба были детьми.
(Не)приятный сюрприз
Кристина забеременела. Ей было тогда пятнадцать лет.
— Мама меня возненавидела, папа заплакал. И я тогда очень сильно задумалась, чего я хочу. Я почувствовала, что это жирная черта и возможность начать все заново. У меня будет ребенок, будет кого любить, и кто будет безоговорочно любить меня.
На седьмом месяце беременности Кристина попала в больницу с признаками родовой деятельности, которую удалось остановить. Врачи спрашивали девочку, откуда появились раны на ее ногах. Она лгала, что это следы аварии. Хотя ответ был очевиден, ни один взрослый не направил ребенка на консультацию к психологу. Вместо этого пребывание в больнице вызвало дополнительный стресс — медсестры высмеивали Кристину из-за ее молодого возраста.
Мой прекрасный сын
Мальчик родился и Кристина продолжила обучение. Ночью она ухаживала за младенцем, а днем шла в школу. Мама разрешила ей посещать занятия. Хотя она по-прежнему была недовольна сложившейся ситуацией, но помогала с внуком, сидя дома на пенсии.
— Первые три года после родов я продолжала жить с родителями. Это было трудное время, постоянные конфликты, ребенок был нервный и агрессивный. Я очень переживала и постоянно думала, что делаю что-то не так. Но каким образом я могла быть финансово независимой, будучи юной матерью-одиночкой?
Кристина сдала выпускные экзамены и планировала стать врачом. Ради учебы ей пришлось уехать из дома, но спустя 2 месяца она вернулась – жизнь без сына казалась невыносимой.
— Я всегда хотела учиться, я люблю науку. До сих пор могу весь день сидеть и просматривать какие-то исследования, анализы. Люди смеются надо мной, и мой парень тоже.
С ним она познакомилась на работе, на которую устроилась после школы. Его мама уехала в длительную командировку в другую страну и оставила паре небольшую квартиру. Так Кристине наконец-то удалось съехать от родителей. Сейчас они вместе воспитывают сына.
Кристине всего 21 год, ее парню – 19.
— Я отказалась от медицины, но все равно счастлива как мама. Сын для меня главное.
Катя Голуховская
*Имя главной героини изменено.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Они лгали мне»: я отдала сына на усыновление своим родителям
