Людям всегда смешно смотреть на пьяниц на улице, падающих и бормочущих что-то под нос, или на комиков, изображающих пьяных вдрызг персонажей. Но от себя хочу сказать, что это перестаёт быть смешным, когда такой видишь мать.
Регулярно, со скандалами и драками. На вокзале, в ресторане, в поезде, дома, на улице. Это совсем не смешно, когда тебе вставать в школу завтра, а на кухне воет радио и валяется пьяная мать, а вокруг неё ножи, куски рыбы, разбитый бокал, пачка из-под дешёвого вина.
Одно из самых ярких воспоминаний: мне должны были рано утром, перед садиком, полечить зуб в поликлинике, и я была очень напугана, когда не смогла разбудить маму. Я кричала и кричала «мама», но ответа не было. Пару стонов в ответ я расслышала, когда начала кричать ее имя. Через пару часов я смогла ее разбудить, но она была, видимо, очень расстроена такой ранней побудкой, и начала меня бить, выкрикивая разные неприятные вещи. Потом она за волосы потащила меня на кухню — у нас там был мусоропровод — и, открыв его, начала запихивать меня туда лицом, крича «эта девочка испортилась, мне она не нужна, нужно выкинуть».
Самое смешное, что тогда я думала, что она просто очень устала и я ее рассердила. Позже, с годами, я поняла, чем была вызвана её «усталость». При этом она работала главным врачом в психиатрическом интернате, была образованным человеком, у неё было много друзей и знакомых, она могла быть дружелюбной и весёлой, светящейся изнутри красивой женщиной. Выглядела она всегда хорошо, всегда отлично одевалась, у неё была грамотная речь, и, после выходных в запое она рыдала, просила на коленях прощения и клялась, что никогда больше пальцем меня не тронет и в рот ни капли алкоголя не возьмёт. И каждый раз я ей верила, и каждый раз это продолжалось недели две. Эти «проблески сознания», когда я видела ее настоящей матерью, любимой и нежной, были ценны для меня и перевешивали все обиды. Такие два ее состояния-такие противоположные, делили ее и будто превращали в двух разных людей. Две мамы, и никогда не знаешь, когда перемкнет.
Побои и крики, унижения и истерики — вот мои самые яркие воспоминания детства. Сейчас я выросла, живу в других условиях, но простить маму за её поведение не могу до сих пор. Эти отвратительные миксы чувств — вина и жалость, ненависть и презрение, любовь и страх, надежда и разочарование. Я терпела это все, ведь нельзя же бить родную мать, нельзя же бросить ее, нужно ей помогать. И я помогала как могла, думая, что мои усилия что-то изменят. Так разрушались первые в моей жизни иллюзии. Я до последнего отрицала обиду на неё, потому что чувствовала себя виноватой. Я ненавидела себя, потому что поняла, как сильно ненавижу ее. Сейчас я не могу понять, общаюсь я с ней из-за любви или из-за жалости, помогаю из-за своего желания или привитого чувства вины?
Не знаю, что может быть хуже для родителя, чем узнать, что твоё чадо ненавидит тебя за то, что было зачато. Но я ненавижу. И смогу ли я когда-нибудь простить мать за своё детство (и было ли оно вообще?), ответить не могу даже сама себе.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: 4 мужа, которые отправились в командировку за сексом, алкоголем и работой