Мы изначально планировали партнёрские роды дома. Примерно в 6 утра я пошла в туалет и насторожило, что писаю как-то долго. Легла обратно спать. Вскоре почувствовала, что всё-таки течёт. Где-то через час начались небольшие схватки, решила, что пока небольшие, нужно попытаться доспать.
Днём схватки стали реже (раз в 15-20 минут), вечером участились, стали частые и болезненные. До часа ночи ребёнок понемногу опускался и всё вроде шло хорошо, чувствовались его движения внутри. С часу ночи до пяти утра — никакого прогресса.
«Да она же ребёнка под забором с десятью делала»
Мы запаниковали, так как ребёнок без воды был уже долго (хотя всё условно). Я во время родов постоянно пила воду и воды после этого снова начинали идти). Вызвали скорую. Меня долго везли в районный центр, потом там ждали акушерку, которая сказала, что в ближайшее время я не рожу и отправила в ближайший роддом в городе «В». Пока меня катали туда-сюда, прошло ещё 4 часа.
В городе «В» приняли грубо. Фактически никаких вещей не дали взять с собой (даже трусы и прокладки). Когда наконец попала в родзал, стали так грубо смотреть, что даже не выдержала и заорала. Тогда какая-то акушерка стала орать: «Да она же бл**, по ней видно. Видать ребёнка под забором с десятью делала» (муж в это время стоял в коридоре).
Стали спрашивать о протекании беременности, сроке, а когда сказала, что большую часть срока пробыла в Питере, та же акушерка стала орать: «В Питере на каждом углу колются — гоните её отсюда». А мы, когда прибыли в роддом, сразу сообщили, что у меня фобия инъекций (что и повлияло на мои изначальные планы на роды). Мне не поверили и отказались смотреть медицинскую карту, где были записи психотерапевта. И вот стали пытаться поставить катетер насильно. У меня началась паническая атака, вместе с ней потуги. Врачи обложили меня матом и вызвали бригаду, которая грубо скрутила меня и что-то вколола, в результате чего я вырубилась.
«Ребёнок очень плохой»
Очнулась днём в реанимации и узнала, что было кесарево. Что с ребёнком — никто не мог сказать. Врач велел меня привязать к кровати и сутки в реанимации меня не отвязывали. Из-за этого у меня впоследствии перестала на 3 дня работать правая рука и занемели ноги. В привязанном состоянии я пережила астматический приступ, минут 20 пытаться хоть кого позвать. В аллергию опять же не поверили, вытерли сопли, дали воды попить, полегчало. Вечером пришёл педиатр, сказал, что родился мальчик и что «ребёнок очень плохой», развернулся и ушёл.
Порадовалась, что хоть живой.
На следующий день перевели на первый этаж роддома. После кесарева вставать, тем более с одной рукой, было очень тяжело. В первый же день набила огромную шишку на голове. Привезли еду, но оказалось, что специальной диетической кухни у них нет (у меня сильный гастрит, панкреатит, проблемы с желчным и аллергия — полный букет). За 6 дней, проведённых в роддоме, казённую пищу ела 3 раза: 2 раза картошку и 1 раз макароны.
Пытаюсь выяснить, что с ребёнком, опять не говорят. Вечером пришла педиатр. Сказала, что ребёнок очень болен и нужно писать отказ. Для меня это было дикостью. Пускай и мутанта родила, но это же мой ребёнок! Так эта педиатр обрабатывала меня 3 дня. Ребёнка не показывали.
В истории родов появился диагноз «Психоз»
В этот момент приходил психиатр, допытывался, что за истерика была у меня в родзале. Доказательств фобии, увы, у меня не было, так как позже выяснилось, что медицинскую карту запретили проносить в роддом. Видимо, у меня действительно было подавленное состояние, да еще и педиатр повлияла, и в истории родов появился диагноз «Психоз».
На четвертый день приехала моя мама. Ребёнок моментально «выздоровел» и его даже принесли на кормление. Хотя первоначально педиатр категорично не хотела отдавать нам ребёнка, говоря что я — больная на голову наркоманка (выяснилась, что иван-чай, который я взяла в роддом, приняли за наркотики). Потом я согласилась, чтобы из роддома нас перевели в детскую больницу.
Когда на шестой день мне делали узи для выписки, сказали, что в матке есть воспаление. У меня никогда не было проблем по женской части, и я не подозревала, что это опасно, а врачи не сказали, что это нужно лечить.
После перевода в детскую больницу моё состояние резко ухудшилось. Стал болеть низ живота. Я начала терять сознание и чуть не упала с ребёнком на руках. Поднялась температура, и меня из деткой больницы выписали из-за этого. Пришлось полдня дожидаться мужа, так как одежды не было. Ребёнка нам не отдали, ссылаясь, что на него нет никаких документов. На тот момент ребёнка уже обследовали и определили, что он здоров.
«Ребёнка нам не отдали, ссылаясь, что я — больная»
Далее — новые приключения.
Муж уехал регистрировать ребёнка, а я никуда уехать не могла, так как ещё не сняли швы. В местной гинекологии меня лечить отказались, так как не по прописке. Я провела 5 дней на съёмной квартире в переживаниях, что мой ребёнок лежит один в больнице. За это время его полностью обследовали, ни одной патологии, но отдавать его по-прежнему не хотели, потому что у меня в истории болезни было записано — психоз. Отцу тоже отказывались отдавать и показывать.
Тут ещё всплыло, что в истории болезни записано кесарево из-за тазового предлежания (даже районная акушерка нащупала голову внизу, как он в процессе родов смог так перекувыркнуться — загадка) и что без воды ребёнок был 36 часов (с начала отхождения вод до кесарево прошло около 26 часов).
В итоге, оформив свидетельство о рождении, с трудом убедили заведующую отдать нам ребёнка, но она предупредила, что обязана «настучать» в ювенальную юстицию. Мы якобы уклонялись от лечения ребёнка. К моменту выписки ребёнка мне сняли швы. После снятия швов в роддоме за деньги уговорили сделать мне УЗИ матки. Сильно тянул левый бок. УЗИ показало выраженное воспаление, прописали снова кучу лекарств.
«Мне передали, что органы опеки напишут негативный отзыв»
Про грудное вскармливание пришлось забыть. По приезду домой к нам приехала патронажная сестра и женщина из органов опеки, описывали все условия. Еще до их приезда в больнице мне передали, что органы опеки напишут негативный отзыв о жилищных условиях. В итоге возмутились, что нет дровника (летом разобрали старый, хотели на следующий год строить новый), что деревня — печное отопление — и окна не открыть (вторые, зимние рамы глухие, как во всех срубах). Нам сказали, что в таком доме с ребёнком жить нельзя. Пришлось экстренно собрать вещи и бежать из собственного дома к родственникам.
Прошло уже 3 недели. Воспаление матки я вроде как победила, но вылезла куча побочных эффектов и осложнений. Денег на лечение потрачено столько что, пожалуй, бы на частный роддом хватило.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Ведунья сказала, что детей нет, потому что у мужа «пустое семя»
