«Я говорил, что мы справимся, но Вероника не верила». Приемный отец рассказал, почему они нашли для сына другую семью

usynovlenie «Я говорил, что мы справимся, но Вероника не верила». Приемный отец рассказал, почему они нашли для сына другую семью

Это была страстная пятница. Мальчик в тот день особенно часто прижимался к отцу. Как никогда. Обычно он избегал прикосновений. Или дрался. «Я как Иуда, — подумал тот. — Он тоже выдал ближнего своего».

За несколько лет ДО

Четверо родов. А детей пятеро. Хотя, может быть, все же четверо? Не знаешь, как считать. Дочь, первенец, умерла через три месяца после родов. Рафаэль и Вероника много говорили о ней. У них было ощущение, что они родители-неудачники, и пустоту в доме и сердце нужно заполнить. «Это как с водителем грузовика: раз есть машина, значит, должен быть и груз», — говорит Рафаэль.

Это стало главной мотивацией – заменить новым ребенком того, кого они потеряли. Во-вторых, они хотели помочь тому, кому не повезло. Сегодня Рафаэль и Вероника знают, что должны были пойти к психологу, а не в органы опеки и попечительства, но тогда они обратились к усыновлению.

Сначала собирали справки: про здоровье, доход, семейное положение и имущество. Потом прошли школу приемных родителей. Спустя полгода Вероника забеременела, а через два года – снова. Тем не менее свое заявление на усыновление они не забрали, не хотели отступать.

«Пожалуйста, найдите нам ребенка», — время от времени писали они письма, присылали фотографии родных детей. «Жизнь показала, что мы классные родители. Кому как ни нам дать второй шанс нуждающемуся ребенку».

Приемный ребенок оказался практически того же возраста, что и их родная дочь. Правда, в ШПР им рассказывали, что усыновленные дети должны быть младше родных детей, чтобы родители могли сосредоточиться на них без ущерба для остальных, но раз опека приняла такое решение, значит, оно правильное. Так думали Рафаэль и Вероника.

Об этом мальчике писали в СМИ. В 6 месяцев родной отец швырнул его в стену. Он чудом остался жив, несколько месяцев провел в больнице. После нее, на первом же заседании, суд назначил Рафаэля и Веронику родителями мальчика. У всех было чувство, что они делают доброе дело.

Том, как и предсказывали органы опеки, рос как на дрожжах. Сначала он начал ползать, а потом, поднявшись на ноги, не смог остановиться. Он не ходил. Бегал. Как фильме на ускоренной перемотке. Мебель, стены – ничто не могло его остановить. Он ударялся, вставал и бежал дальше. Он не спускался с горки, он бежал с нее. Падал, отряхивался и снова бежал.

Он не чувствовал боли и, кажется, думал, что другие тоже не чувствуют. Старшему брату это даже нравилось, он до сих пор вспоминает: «Когда был Том, было весело. Мне было с кем драться». Но вот сестра его не любила. Очень рано она начала бояться брата, убегала и пряталась от него.

Физически Том хорошо развивался, но его мозг отставал. Рафаэль и Вероника регулярно ходили с ним к врачам и на обследования, делали массаж, выправили косоглазие. Они верили, что занятия и реабилитации восстановят остальные утраченные функции мозга и мальчик заговорит. Увы.

Через два года Том пошел в детский сад. Дети убегали от него. Нет, он не был злым мальчиком, просто любил экспериментировать. Толкался, дрался, отбирал что-то и смотрел на реакцию. Если кто-то начинал плакать, его это не останавливало.

Рафаэля и Веронику пугало полное отсутствие сочувствия у ребенка. Еще их волновало, что он охотно прижимался к любому взрослому человеку и никогда не давал им почувствовать, что именно они – его родители и важны для него. Не найдя советов и помощи в интернете, они обратились за консультацией к психологам и неврологам, в органы опеки.

Во время визита к психологу, Том обнял женщину и она сказала: «Прекрасный малыш, у него нет никаких проблем». Супруги возразили: «Это и есть проблема. Ни один наш ребенок так себя не ведет. Наши дети знают, что мы их родители, а для этого мальчика все одинаково важны и неважны». В конце концов врач сказала, что причина такого поведения ребенка в том, что Вероника, приемная мать мальчика, носит одежду черного цвета и ей нужно поменять гардероб.

Упс.

Прошло еще несколько напряженных лет. Рафаэль и Вероника стали не молодыми родителями троих детей, а выгоревшими опекунами ребенка, который требовал 100% их времени и сил. Ни минуты передышки. Все меньше эмоциональной связи. И страх. Страх за родных детей.

«Мне, как мужчине, было проще. Я говорил себе, что мы справимся. Но Вероника не верила в это. Наш дом превратился в тюрьму. Ни жена, ни дети, не хотели находиться в нем. Они хотели бежать подальше от Тома. В конце концов, мы стали смотреть на ребенка как на угрозу и мучиться от чувства вины», — говорит Рафаэль.

Все это время они отправляли в органы опеки фотографии мальчика и рассказывали о его успехах. Когда начались проблемы, они поделились своими наблюдениями, но поддержки не дождались. В книгах тоже все было не так, как у них. Там родители влюблялись в ребенка с первого взгляда, преодолевали все трудности и в итоге были счастливой семьей.

Бесконечно устав, Рафаэль и Вероника приняли решение вернуть ребенка в детский дом. После 6 месяцев молчания с момента подачи документов на возврат, Вероника через суд потребовала найти для мальчика новую приемную семью. В конце концов нашлись люди, готовые усыновить Тома. На судебном заседании Вероника сказала, что ситуация вредит всей семье, они страдают, любви к мальчику нет и неважно, правы ли они, здоров ли ребенок, ему нужна другая семья.

Суд назначил дату передачи ребенка. Это была Страстная пятница.

Рафаэль привез Тома новым родителям, рассказал его историю. Они переспросили: «Это же тот мальчик, которого бил отец?». «Да». Оказалось, они искали именно его, потому что уже усыновили старшего брата Тома.

Сегодня Рафаэль и Вероника не общаются с мальчиком. Та семья не хочет поддерживать с ними отношения.

«Они думают, что мы — монстры. Разве это справедливо? Если бы я встретил Тома сейчас, я бы попросил прощения за то, что бросил. Я бы не обрадовался, если бы узнал, что тем родителям тоже с ним очень трудно, но также я не буду лукавить и говорить, что очень переживаю. Скорее, я чувствую облегчение, что мне больше не нужно бороться», — говорит Рафаэль.

Оправившись от усыновления, супруги решили родить третьего ребенка.

Отрывок из книги Марты Вронишевской «Это теперь твой дом. Усыновление в Польше».

Редакция/ автор статьи

В Telegram нас читать удобнее:)

Перейти

Он будет закрыт в 27 секунд