У моего сына светлые волосы и красивые голубые глаза. Он умный и забавный. У него вспыльчивый характер — некоторые говорят, что он унаследовал его от меня, — еще он добрый и сострадательный. И я родила его после изнасилования.
Мне было 18 лет. В тот вечер я впервые решила остаться в квартире парня, с которым встречалась уже несколько недель. Мы планировали, что это будет наша первая совместная ночь. Я купила и принесла с собой презервативы, потому что была в ужасе от одной только мысли о беременности и ЗППП.
Он их взял, но спустя несколько минут снял, пошутив, что «кожа к коже, или ничего не будет». Я сказала: «Никакого секса без презерватива, потому что я не принимаю противозачаточные таблетки и не хочу забеременеть». Но он меня как будто не услышал. Я просила его: «Пожалуйста, остановись!». Тщетно.
Когда все закончилось, он сказал: «Спасибо». Я выбралась из-под него и постаралась не заплакать. Я не хотела чувствовать себя оскорблённой. Я не хотела бояться. Поэтому вернулась и легла к нему обратно.
Через восемь недель на полоске появился жирный плюс.
Перед глазами все закружилось. У меня были хорошие оценки, планы на университет. Я представляла, как родители впадут в отчаяние, какой ужасный пример я покажу своим младшим сестрам. Я не смогу заботиться о ребенке, потому что никогда в жизни не меняла подгузник. Почему он так поступил со мной? Почему я позволила ему сделать это со мной?
Пройдут годы, прежде чем я назову случившееся между нами изнасилованием.
Меня учили, что если ты хоть раз поцеловала мальчика, то согласилась на нечто большее. Нельзя сказать: «Да» одним вещам и «Нет» — другим, тем более нельзя передумать, если ситуация вдруг изменилась. Вот что я знала. Да, мне было больно. Да, я чувствовала себя грязной и использованной. Но изнасилование? Нет. Это ведь было совсем не так, как все представляют. Никакого незнакомца и темного переулка. Обычный парень, которого я знала и кому доверяла. Я о нем заботилась и он, как я думала, заботился обо мне.
А теперь ребенок? Я не могла себе этого представить.
Наше государство разрешает аборты до 20 недель, но меня воспитывали с убеждением, что аборт – это убийство. Однако я все равно хотела его сделать, мне помешала только цена и страх — у меня не было денег, и я боялась, что родители узнают об этом.
Всю беременность я думала только об одном: смогу ли я полюбить этого ребенка? Я все еще не называла случившееся «изнасилованием». Я сосредоточилась на своей беременности. «Роди здорового ребенка» стало моей мантрой. Иногда я обижалась на своего нерожденного сына. Иногда на его биологического отца. Иногда я злилась на себя.
Я даже подумывала о самоубийстве. В прошлом году у меня уже была одна попытка, после чего мне прописали антидепрессанты, которые пришлось отменить во время беременности из-за влияния на плод. «Роди здорового ребенка», — снова и снова я повторяла сама себе.
Морозной зимней ночью у меня начались роды. Спустя 15 часов схваток на свет появился здоровый красивый мальчик, и я сразу же в него влюбилась. Я не жалею, что сохранила эту беременность. Мой сын – главная радость в моей жизни. И все же меня раздражает, когда люди говорят: «Ребенок, рожденный после изнасилования, это дар. Благословение. Божий план».
Я годами подавляла эмоции, связанные с моим изнасилованием, сосредоточившись сначала на беременности, а затем на материнстве, пока они не вышли из-под контроля. В какой-то момент я поняла, что просто не могу дышать. У меня началась депрессия. Из-за какого-то парня я променяла свою юность и студенческие годы на жизнь матери-одиночки, пытающейся одновременно учиться и работать.
Я заплатила за эту ночь цену, которую биологический отец моего сына никогда не заплатит.
Как и многие жертвы, я решила не обращаться в полицию. В конце концов, чего бы мне это стоило? Я так и представляла слова судьи: «Итак, дамы и господа присяжные, вы знали, что она потеряла девственность в 16 лет? Что она солгала родителям о том, где была той ночью? Что она принесла свои собственные презервативы? Что она сказала, что хочет секса?»
Возможно, это несколько преувеличено, но это правда.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Когда я шла на первое УЗИ, то молилась, чтобы яйцеклетка не прижилась»
