Когда мне было 13 или 14 лет, врачи сказали, что у меня поликистоз яичников и будет очень трудно забеременеть. Это было похоже на пощечину. Я всегда хотела иметь детей, с детства.
Затем, в ноябре 2010 года, я почувствовала себя плохо. Все твердили: «Ты беременна», но в то время я работала в доме престарелых, и мне показалось, что я просто простудилась. В конце концов, мама моего парня дала мне тест на беременность. Я сделала, а потом сразу же забыла о нем. Только через два часа, войдя в ванную, я краем глаза заметила две розовые полоски.
— Мама! — крикнул Харли.
Я была так счастлива. Я была беременна всего четыре недели, но сразу же поехала покупать коляску, распашонки, детские игрушки и все остальное.
Харли родился в июле 2011 года, и он был настоящим маменькиным сынком. Он всегда был рядом со мной, всегда улыбался, всегда был счастлив и очень много хулиганил. Всякий раз, когда я заканчивала уборку, он выкидывал все DVD с полки или всю мою одежду из ящиков. Но на него нельзя было злиться, он так мило улыбался.
Одним июньским утром 2012 года я была в спальне, собираясь на прогулку с моей сестрой и 3-летней племянницей. Харли ползал с семи месяцев и только учился ходить. Я стояла в другом конце комнаты, рядом с кроватью, где спал мой парень, а Харли стоял у комода, вынимая одежду.
Потом он подтянулся, но комод потерял равновесие, потому что нижний ящик был открыт. Харли крикнул: «Мама», и как только я повернула голову, то увидела, как падает телевизор.
«Ко мне подошла медсестра и спросила, не хочу ли я подержать Харли, пока он будет умирать»
Я бежала так быстро, как только могла, и кричала так, что разбудила отца Харли. Я подняла сына, и он вздохнул, как будто сильно запыхался. Он почти не плакал, только посмотрел на отца, потом на меня, и закрыл глаза. У меня началась паника.
Я побежала вниз с сыном на руках и увидела соседей, которые прибежали, услышав мои крики. Один из соседей взял у меня Харли и положил его на диван. Я продолжала говорить: «Я слышу, как он плачет», но потом кто-то сказал: «Нет. Это ты кричишь».
Я лежала на полу, пока не приехала скорая помощь. Я была единственной, кого впустили в машину. Мне пришлось сесть впереди, но я видела, как они пытаются его спасти. Я слышала, как один из врачей крикнул: «У него остановка сердца». Потом они задернули панель между кабиной и салоном, я думаю, они хотели, чтобы я видела, что происходит.
Когда мы добрались до больницы, я насчитала 30 врачей и медсестер, встречающих нас. Они отвезли Харли в реанимацию, пытаясь спасти его. А позже ко мне подошла медсестра и спросила, не хочу ли я подержать сына, пока он будет умирать.
Харли так и не дожил до своего первого дня рождения
Я попросила их сфотографировать меня в последний раз с Харли. Со мной были врач и медсестра, пока я сидела с Харли на руках, ожидая, когда он уйдет. Его дыхание становилось все медленнее. У него в правом глазу застряла слеза, и она начала стекать по щеке.
Я сказала ему: «Я тебя отпускаю. Тебе не нужно больше бороться», и буквально через пять секунд врач объявил, что он умер, в 9.18 утра. У Харли не было ни красных отметин, ни кровоподтеков, ни синяков. На нем не было ни единой царапины. Он выглядел так, будто спал.
И я почувствовала, что весь мой мир исчез. Я все время повторяла: «Неужели ты не можешь отдать ему свое сердце? Ты не можешь позволить ему умереть».
Потом ему дали одеяло, и я испугалась, потому что у Харли было любимое одеяло, желтое с маленьким кроликом на нем, и они дали ему точно такое же. Я начала кричать: «Откуда у вас его одеяло? Я не приносила его сюда», но это было просто совпадение.
Отец моего сына приехал в больницу, но не вошел в палату. Я сидела с Харли одна около 45 минут, я была на грани того, чтобы упасть в обморок, все еще держа его. В конце концов, медсестры сказали мне, что я должна уйти.
Когда я вернулась домой, что-то внутри меня сломалось окончательно. Маме пришлось вызвать врачей, которые сделали мне укол, чтобы я уснула. Полиция провела расследование и признала его смерть несчастным случаем.
«Если бы я была немного быстрее»
После всего этого я порвала с отцом Харли, ушла с работы. Я постоянно винила себя: «Если бы я была немного быстрее» или «Почему он тогда был со мной в комнате?». Мне казалось, что вся семья винит меня в его смерти. Я до сих пор виню себя, но не так сильно, как раньше.
И даже сейчас я с трудом смотрю телевизор из-за того, что случилось с Харли.
«Я сразу поняла, что это мальчик»
В августе 2016 года я пошла к спиритуалисту, чтобы попытаться связаться с Харли. Во время сеанса я почувствовала дикий холод в животе, и она сказала: «Харли очень жаль, но он просто хотел обнять своего младшего брата». Я ответила: «Но я не беременна».
Через три дня я купила тест. Он показал две полоски, и я сразу поняла, что это мальчик. Я была счастлива и напугана одновременно, постоянно думала: «Как долго он будет со мной? Произойдет ли несчастный случай снова?»
Джейс родился в марте 2017 года. Пока он был совсем маленьким, я каждые 10 секунд проверила, дышит ли он. Я брала его с собой в ванную, когда мылась, в туалет. Когда Джейс начал ползать, я не подпускала его к телевизору, хотя тот был совсем маленький и плоский.
Люди часто говорят, что я слишком его опекаю, но я ничего не могу с собой поделать. Джейс — двойник Харли, даже моя семья не видит разницы на фотографиях. Они любят одно и то же, у них обоих дерзкие характеры.
И если Джейс спит без подушки, я не могу смотреть на него, потому что именно так я видела Харли в гробу. Это трудно. Очень трудно. Харли скончался за шесть дней до того, как ему исполнилось 11 месяцев. Когда Джейс достиг того же возраста, я не выпускала его из виду.
Я все еще думаю о Харли каждый день, я не могу смотреть на младшего сына, не думая о нем. Но я больше не могу мучить себя 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Джейс. Он спас меня.
Натали Бифулько
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Один ребенок на четверых: история Генри, у которого 2 папы и 2 мамы