История беременности Любы похожа на психологический триллер. В это трудно поверить, но все герои реальные, а события происходили в Москве. Спустя 6 лет молодая мама пригласила нас в гости, чтобы рассказать о врачебной ошибке, изменившей жизнь ее семьи.
У нас была запланированная беременность. Все шло хорошо, пока мне не выдали больничный лист, заполненный с ошибкой. Я пошла в поликлинику, чтобы его исправить, просидела там 4 часа и подхватила ангину.
Я обратилась к терапевту, она сказала, что все очень плохо и меня тут же забрали на Скорой и привезли в инфекционную больницу, где лежат люди с открытым туберкулезом.
Мне говорили, ничего страшного, у вас отдельная палата и все время горит синяя лампа. Я спрашивала: «Это не вредно для ребенка?», а мне отвечали: «Это не так вредно, как туберкулез». Как только температура спала, и сразу же уехала оттуда под расписку.
А через несколько дней пошла на УЗИ, чтобы посмотреть, как там ребенок. И мне поставили маловодие, сказали, что у ребенка что-то с почками и нужно полежать немного в роддоме. Я согласилась.
Когда они заполняли медицинскую карту, то спросили, есть ли у меня какая-то аллергия? Я подтвердила аллергию на пенициллиновые антибиотики. Помню, как человек своей рукой писал – аллергия. Не знаю, чем они думали, но в итоге они мне их и кололи, а я об это не знала.
Сначала у меня просто начался дисбактериоз, как мне казалось. Я пила лекарства, но ничего не помогало. Дошло до того, что я по 12 раз в день ходила в туалет. Собственно, с диагнозом «Дисбактериоз» меня и выписали из этой больницы. Месяц я была дома и регулярно по 12-20 раз ползала в туалет. Мне ничего не помогало, уже начались схваткообразные боли. Шел 6-ой месяц беременности.
Потом я начала терять сознание от обезвоживания. И в какой-то момент ночью поняла, что все. Разбудила мужа, сказала, чтобы он вызывал Скорую. Меня сначала отвезли в роддом, сказали, что раскрытие 1 см. Я там лежала 2 дня, все думали, что я какая-то заразная, раз уже месяц в туалете живу.
Меня изолировали, никто ко мне не подходил. В какой-то момент мне стало так плохо, что я поползла по стеночке к врачу, доползла, опустилась на пол и все проходили мимо меня и никто даже внимания не обращал. Это было настолько унизительно!
Оттуда они меня повезли в инфекционную больницу, в ту же, где открытый туберкулез, но уже в другое отделение. Там я была практически без сознания, но они упорно лечили мне дисбактериоз.
Потом ночью приехал какой-то профессор, сделал мне в очередной раз УЗИ, сказал, что у меня очень крупный мальчик и, скорее всего, аппендицит. Собирайтесь, говорит, мы поедем в другую инфекционную больницу. Мне было уже настолько плохо, что кислородная маска, мигалки и все прочее.
Приехали, положили меня, маску на лицо, укол. Проснулась я в реанимации, за стеклянными стенами люди лежат. Мне говорят, вам удалили аппендицит, хотя его и не было. Но, чтобы не зря резали, удалили то, что было. Все ждали, что мне станет легче. Через день меня перевели в обычную палату, но мне стало еще хуже. Вставать я уже не могла. Все делала под себя.
А инфекционная больница – это чем весело. Палата на замке, и ты выйти из нее не можешь. То есть если ты хочешь, чтобы тебя кто-то услышал, тебе нужно долбиться в дверь. И вот я такая, с большим животом, 7-ой месяц беременности все-таки, вся в выделениях, упала с кровати, доползла до двери и стучала в нее, как могла. Но меня никто так и не услышал. Ко мне сутки никто не заходил. Родственников не пускали, телефон забрали давным-давно.
И вот я лежала эти сутки и уже прощалась с жизнью. Я не чувствовала ни шевелений, ни собственных сил. Мне было настолько себя жалко, что не передать словами. Ни еды, ни воды, сутки боли и тишины. И вот пришел какой-то врач с апельсином. И говорит, съешь апельсин. Потом приходит через 3 часа. Пойдем на УЗИ. Говорит, будем еще раз операцию делать.
Я говорю, зачем. Он говорит, так надо. А поскольку ты съела апельсин, то тебе надо промыть желудок. И начали мне трубки в горло засовывать. Куда мне? Я уже просто была мешочек с костями. Я кричала: «Усыпите меня, я не хочу жить. Ребенок все равно умер».
Второй общий наркоз. Просыпаюсь опять в реанимации от того, что мне очень больно. Я плакала, кричала, звала, но никто не подходил. Я думала, что это болит шов, который вскрыли во второй раз, но вечером пришла медсестра и сказала, что это схватки, которые они вызвали.
Оказалось, что, когда я была без сознания, приезжал еще один профессор, который сказал, что началась сильная интоксикация организма и нужно срочно доставать ребенка. А началась она из-за того, что во время первой операции внутри меня забыли медицинский тампон. Из-за него и делали вторую операцию. Об этом мне проболталась медсестра, так бы я никогда это и не узнала.
Пришла медсестра, проткнула пузырь. И говорит, давай, рожай. А я не понимаю, как мне рожать, у меня шов горит, меня резали 2 дня. Мне и тут больно, и там больно. Так и рожала я на обычной хирургической кровати в отделении инфекционной больницы. Пришли 2 мальчика-студента, они-то и изображали акушерское кресло. Задрали ноги и держали.
Как родила, я не помню. Достали ребенка, и он закричал. Как я удивилась этому! Я-то уже мысленно похоронила сына, думала, что он там разлагается, мне ведь никто не говорит, что он живой.
Его тут же увезли. Я кричала: «Мой мальчик!», а они мне в ответ: «Мама, ни на что не рассчитывайте». Родился он 1.920 гр., 45 см.
В этот же день они смогли мне сделать колоноскопию, и выяснили, что аппендицита не было, был колит, который образовался на фоне пенициллиновых антибиотиков. Все было просто, нужно было 3 дня пить другие антибиотики и все бы было хорошо.
И тогда они поняли, что я не заразная и меня в этот же день вечером меня перевезли в больницу. Там начали новые приключения. Они меня привезли в гастроэнтерологическое отделение. А там лежали только бомжи с циррозом печени, у которых черные ноги. В палатах — женщины, в коридорах – мужчины. Они были реально бомжи, потому что их вещи лежали на стульях, спирт, помидоры и огурцы валялись тут же под кроватями. Судна стояли, которые никто не выносит.
И так как меня только начали лечить, плюс еще первый день после родов, мне постоянно надо было в туалет. А туалет в конце коридора и идти надо было мимо всех этих мужчин. А я, простите, без трусов, вещей-то у меня нет, туалет не закрывается. Мне было очень страшно.
Я собрала вещи, чтобы сбежать, но меня в дверях поймал охранник. Вызвали заведующую, она вошла в мое положение и согласилась перевести в терапию. Там ситуация была немного получше. Там просто все умирали…Их увозили пачками. Трупы лежали в коридоре с бирочками на ногах.
Не знаю, что это была за больница, или момент такой неудачный. Но мне кажется случись это сейчас, а не 6 лет назад, это был бы нонсенс. Так не может быть! В это вообще трудно поверить.
Вот-вот, я слушаю тебя и как будто фильм ужасов смотрю.
А по ночам все сходили с ума. Приезжали психиатрические бригады. Хорошо, что у меня палата закрывалась, потому что ко мне долбились в двери с криками «Ты убила моего мужа!».
Спустя 5 дней после родов мне пришли снимать швы. А у меня, после того, как я сама родила со свежим швом, все нити лопнули и шов разошелся, вывернулся наружу. Но врачей почему-то это не смутило, они стянули мне рану пластырем и отправили домой.
Все эти пертурбации с больницами заняли 3-4 недели. Я пришла домой, целовала стены и плакала. Я-то думала, что домой уже не вернусь. А потом муж начал мне делать перевязку, не знаю, как он это выдержал. Я только глянула на эту рану и меня затошнило, там подкожный жир и чуть ли не кишки. Наверное, я всегда буду любить своего мужа за то, что он это вынес.
Он вообще меня на 12 лет старше. Когда я выходила за него замуж, он выглядел моложе меня. Такой с пышной шевелюрой, атлет, спортивная фигура…И вот за эти 3 недели, что меня не было…
Люба плачет.
Муж седой, лысый, понурый. Лет на 15 постарел. Он сказал, что ему звонили и сказали выбирать: жена или ребенок. Если они оставляют ребенка во мне, то погибну я, а если наоборот, то ребенок. Естественно, он выбрал меня.
Люба снова плачет.
А что в это время было с ребенком?
Мы каждый день звонили в больницу и нам говорили, что состояние стабильно тяжелое, новостей нет. Все осложнялось тем, что в той инфекционной больнице, его интубировали и вставляли взрослые трубки. И разодрали пищевод, на фоне этого началось кровотечение.
Постепенно мы вошли в ритм, я лечилась дома, ребенок лежал в реанимации. У него был очень низкий гемоглобин, ему кровь переливали 4 раза. А потом его все-таки перевели в отделение выхаживания. И мне разрешили приехать.
Ребра и кожа. Шапочка на голове. Носки на тоненьких ножках. Когда я увидела его, рыдала так, что не могла остановиться. Когда мы набрали 2 150 гр., врач сказал, что нас выписывают. Конечно же, никаких шаров, потому что кто-то забирает живых детей, а кто-то нет, странно устраивать праздник.
И ведь все это — результат врачебной ошибки!
Да, когда я пришла в себя, я решила разобраться в ситуации. У меня есть один знакомый в полиции, он запросил мою медицинскую карту и там ни одной строчки, что у меня аллергия на пенициллиновые антибиотики. Все переписано идеально, не подкопаешься. И что? Конечно, я оставила все как есть.
В этом году Тимофей идет в 1 класс обычной школы?
Да, сейчас он обычный ребенок. Я больше не чувствую, что он родился недоношенным. Все проблемы забылись и, наверное, это сыграло роль, что я захотела второго ребенка, нормальную выписку, шары.
А муж?
Он очень боялся, говорил, что не выдержит. Но все прошло идеально. Вся беременность на одном дыхании. Я даже в роддом пришла с раскрытием в 9 см. Сама не поняла, как так получилось. Пока муж, который меня провожал, дошел от роддома до дома (тут буквально 5 минут), я родила. Думаю, второй ребенок был подарком за первый неудачный опыт!
***
Если у вас есть ребенок от 0 до 3 лет, вы находитесь в декретном отпуске и вам есть что рассказать о материнстве, тогда мы приедем к вам. Данная услуга предоставляется абсолютно БЕСПЛАТНО. Для вызова мобиля заполните форму на сайте.