Почему-то у меня в голове всегда был очень светлый образ кормящей мамы. Эдакой мадонны. Типа я такая приезжаю из роддома, приходит молоко (на курсах нам подробно рассказывали про смену молозива на молоко), я прикладываю ребенка, он радостно берет грудь и смотрит мне в глаза, и я улыбаюсь сквозь слезы…. Как бы ни так.
На пятый день я поняла, что чувствовала бы отбивная под молоточком повара, если бы у отбивной была нервная система. Тело болело так, как будто меня били вчетвером разъяренные спецназовцы (или кто там у нас самый разъяренный в силовиках..?) Когда я говорю ВСЕ, я имею в виду Буквально Все. Тренировки по кросс-фиту или боевым искусствам — просто поход на балет по сравнению с ощущениями после родов.
Ночью к этим и без того сильным ощущениям добавилась ломота как при простуде и жуткая ноющая боль в груди. Утром проснулась с температурой, слабостью и желанием немедленно умереть при попытке даже слегка притронуться к груди. “Забудьте все, что вы знали о боли!” Именно так приходит молоко.
Можно сказать, что мне повезло: генетически в моем роду женщины склонны скорее к гиперлактации. Это когда молока скорее много, чем мало. Говорят, это лучше, чем когда его не хватает. Но у этого маленького джек-пота есть и обратная сторона: большое количество молока вызывает лактостаз или застой молока, который, в свою очередь, вызывает непередаваемые ощущения. Я даже не знаю, на что это похоже, учитывая, что грудь, вообще-то, — очень нежная часть тела. На нарывы, наверно. На нарывы с разгоряченной лавой внутри. И все это в груди. К которой нужно прикладывать ребенка, чтобы как-то накормить. И на пять минут становится легче, а потом приходит еще молоко. А это снова лава.
Будучи девушкой прагматичной, я заранее озаботилась проблемой грудного вскармливания, и имела в арсенале телефон консультанта с идеальными рекомендациями. Вообще, на курсах советовали приглашать консультанта сразу в роддом, но пока явные проблемы не проявились, я благополучно засунула эту рекомендацию на задворки сознания. Возможно, зря.
Идеальная Светлана ответила сразу, дала пару рекомендаций по телефону, но сказала, что приехать сможет только через два дня. Видимо, сезон родов был в самом урожайном разгаре. Не нужно пояснять, что к моменту, когда она появилась на пороге нашей квартиры, я уже была готова на все, включая госпитализацию, ампутацию и полет на Марс, лишь бы эта ноющая боль, озноб и температура прекратились.
Светлана надела медицинский халат, тщательно, даже дотошно, как настоящий доктор, вымыла руки, познакомилась с Майей, со мной, расспросила о родах… А потом спросила, когда я в последний раз ела и спала хотя бы пару часов подряд. Конечно, я не помнила. Какой тут сон, когда в груди ноющие лава-глыбы, у груди — маленькая кричащая Майя, а над всем этим великолепием возятся то мама, то муж, то и дело предлагая то капустный лист, то йодовую сетку, то другие вычитанные в интернете непристойности.
“А у вас есть ром?” — вопрос меня даже ошарашил. “Е-есть” — неуверенно ответила я. И в следующую минуту 20 грамм темного рома льется мне в кружку с чаем, и мы идем делать то, что называется Сцеживанием. Идея процесса довольно проста: нужно просто освободить какое-то количество молока, которое вызывает застой, а затем — приложить ребенка к груди. Постепенно организм матери и ребенка сонастроятся, и молока будет приходить столько, сколько нужно этому конкретному ребенку. А пока… лежи и терпи. Сказать, что это было больно — ничего не сказать. Отбивная вместе со спецназавцами жалко потеснились и уступили место Настоящей Боли.
Когда экзекуция закончилась, я пошла в душ. И тут в голове как будто что-то переключили. И я впервые после родов по-настоящему разревелась. Разревелась так, как не плакала с самого детства, когда потерялась моя первая собака Кнопка. Навзрыд, не успокоить. От того, что было так жалко себя. Так унизительно, что ли, ощущалась вся эта экзекуция. А еще — от того, что после родов ты такая уязвимая. Что самые простые вещи теперь недоступны или даются с трудом. И самым горьким было осознание, что это навсегда. Что нельзя поставить материнство на паузу, чтобы просто поспать, например.
Как ни странно, стало лучше. Через четыре (!) часа занятий со Светланой, после трех чашек чая с пионом и приличной порции маминых блинов, стало намного легче.
Оказалось, проблема была не только в большом количестве молока, но и в неправильном прикладывании. Схема же прикладывания ребенка не так уж очевидна: одной рукой нужно взять грудь, сложить ее как бургер, другой рукой взять ребенка в районе шеи, а потом ловко совместить содержимое одной и второй рук. Как бы насадить рот ребенка на бургер. Поначалу казалось, у меня никогда не получится. Но уже на десятой попытке вера в материнство была возвращена, боль начала отступать, а над Светланой в моем воображении проявился светящийся нимб.
На полное выздоровление ушло около неделя, но главное — мое грудное вскармливание было спасено.
Все записи дневника новоиспеченной мамы можно посмотреть здесь
Дневник ведет
Надежда Гурская